Статьи

— Соколиная охота — главная забава Его величества. Он содержит более 300 смотрителей за соколами и имеет лучших кречетов, что привозятся из Сибири и бьют уток и другую дичь, — писал когда-то английский врач, служивший при дворе Алексея Михайловича.

ДДТ против сокола
Сегодня имя этой птицы настолько ушло из нашего обихода, что, когда говоришь «сапсан», твой собеседник уверен, что речь идет о скором поезде.
А между тем во времена княжеской Москвы даже чеканили монеты с изображением всадника с сапсаном на руке, а сам русский сокол был одним из символов столицы. Соколиный двор на Руси учинил еще князь Олег, начав разводить птиц для охоты. При Алексее Михайловиче эта забава достигла расцвета, и стать сокольничим в те годы было способом сделать карьеру.

В XIX веке птицы гнездились в Хорошевском и Царицынских борах, в Сокольниках, на Лосином острове, память о местах обитания соколов сохранилась в названиях: Соколиная гора, Сокольники, Сокольническая улица. Каланчи, колокольни и башни Кремля были любимым местом гнездования соколов — им, анахоретам, главное, чтоб было высоко, просторно, сытно и безопасно. В середине XX века сапсаны, одни из немногих хищников, хорошо чувствующих себя в мегаполисах, стали осваивать новые высотки. Но недолго длилось их счастье.

Начиная с 50-х годов прошлого века, в сельском хозяйстве для защиты от вредителей стали применять жесткий пестицид ДДТ, считая его панацеей от всех насекомых и не зная, что он накапливается в организме и не выводится. Им травили насекомых, тех поедали разные птицы, которые становились добычей сапсана. Яд накапливался в организме птиц, скорлупа яиц становилась хрупкой, и птенцы погибали. На европейской территории России русские соколы исчезли как класс (последнее гнездо видели на Лосинке в 1968-м).
И появились только в 1995-м — с образованием во ВНИИ Природы, в бывшей усадьбе Трубецких Знаменское-Садки, что в Северном Бутове, Русского соколиного центра. Немецкие орнитологи передали московским коллегам несколько пар русских соколов, и те почти за 20 лет поставили в Москве на крыло с полусотни сапсанов.

Скалы Университета
— Выпустить птицу — это не просто открыть клетку, и, мол, летите, соколы, летите, — говорит руководитель Соколиного центра, зав. отделом биоразнообразия ВНИИ охраны природы Александр Сорокин. — Их сначала особым образом воспитывают. Подрастающему птенцу, например, нельзя видеть человека, иначе он будет принимать нас за родителей и не сможет нормально размножаться.
Бело-розовые комки пуха, именуемые птенцами сапсана, хоть и смотрят на кормящую их с пинцета младшую научную сотрудницу Ирину Могильникову, но лишь пару дней назад вылупившись из яйца, толком ничего не видят. Смотреть на мир они начинают, оказавшись у сокола-кормилки (как тут называют самок, у которых нет птенцов), которая, «кормя» их из рук человека, и становится детенышам родной матерью.

Птенцы растут, и их начинают готовить к самостоятельной жизни: помещают в хэкбокс, коробку, где они получают пищу, также не видя того, кто их кормит, и заодно присматриваются к небу через стену-решетку. Отсюда сапсан должен лететь на волю, и подобрать место для коробки — это самое важное. И когда пришло время для первого выпуска, ученые Русского соколиного центра сразу вспомнили про высотку МГУ.
— Это практически те же скалы, со всеми своими нишами, карнизами, вентиляционными окнами, потоками ветра, на которых можно парить, — продолжает Сорокин. — Мы поставили бокс на крыше «профессорской башни» на 11-м этаже, через несколько недель подняли решетку, и перед парой сапсанов открылась арена жизни.

Университетские «скалы» стали родиной для десятков сапсанов, как разлетевшихся по округе, так и продолжающих здесь жить. Но со временем пришла пора вернуть русского сокола на его историческую родину — в Кремль.

На страже Кремля
Сначала из укрытия выпустили подсадную ворону и сразу за ней ястреба, воспитанного в Соколином центре. Он ее настиг, и над Кремлем поднялась туча всполошенных ворон: по словам комендантских, так черных разбойниц не пугала даже ружейная пальба.
В 1980-х вороны, заполонившие Москву, стали просто бедствием для Кремля: они обдирали золотые купола, выдергивали из земли, специально закупаемые голландские тюльпаны. Отчаявшись справиться с ними, работники комендатуры пригласили специалистов из ВНИИ Природы с их птицами-охотниками, и с тех пор в Кремле — своя орнитологическая служба, обученная работе с птицами, которые живут в специальных домиках в Тайницком саду. А на Константино-Еленинской башне оборудован бокс, сегодня — основное место выпуска сапсана в Москве.
Но русские соколы, хоть и главные, но не единственные обитатели питомника Русского соколиного центра. Кремлевскую орнитологическую службу недавно пополнили белые кречеты, конфискованные на таможне и переданные ВНИИ Природы, как главным специалистам по выхаживанию редких птиц. В самом питомнике живут около сотни не самых распространенных у нас пернатых: когда идешь по нему, то в открытых вольерах видишь и беркутов, и похожих на грифов белоплечих орланов, сов, ястребов, есть даже редчайший рыбный филин, огромный бело-серый красавец, способный нырять за добычей в ледяную воду.
Между тем еще совсем недавно эти вольеры рассыпались на глазах, весной и осенью здесь можно было ходить только по доскам, брошенным в непролазную грязь, деньги на прокорм птиц не выделялись, и тех подкармливали мясом, добытым благодаря личным связям научных сотрудников. Но в НИИ пришел новый директор, и мы с Сорокиным ступали по выложенным плиткой дорожкам мимо капитально отремонтированных вольеров под разговоры о закупках новейших инкубаторов. Скоро тут начнутся экскурсии, и сотрудники готовы с ястребом на руках объяснять школьникам, что, скажем, длинный хвост и короткие крылья придают маневренности птице, живущей в лесу.
А сапсан сегодня живет и работает в Москве. Вылетевший из стен старинной дворянской усадьбы с растущим перед барским домом огромным дубом XVIII века, он, например, взял на себя привычный труд санитара, охотясь на больных и несущих опасную заразу птиц. По найденным в местах обитания сапсана останкам пернатых ученые делают выборки живущих в Москве птиц, и, как оказывается, в столице живут чибисы, бекасы, вальдшнепы, курочки-камышницы и даже арктические пуночки!
Но самое главное, что он, сапсан, в принципе селится в Москве потому, что эта птица необычайно чувствительна к экологии, к чистоте воздуха. Живет в городе русский сокол, значит, тут, что бы ни говорили, — хорошо дышится.
P.S. Сапсан — самая быстрая в мире птица. Когда, набрав высоту, он бросается на добычу, то развивает скорость до 290 км/ч. Вот как описывал охоту сапсана известный зоолог Е.П. Спангенберг: «Впереди меня какое-то неясное тело по косой линии прорезало воздух. Скорость его была настолько стремительна, что мне было трудно уловить очертания того, что несется в воздухе. Но уже в следующее мгновение стало ясно, что это сокол «ударил» лапами на лету какую-то крупную птицу, и она беспомощно закувыркалась в воздухе, в сторону полетели выбитые перья. Нагнав свою жертву, сапсан схватил ее когтями и, вытянув ноги и едва справляясь с тяжелой ношей, опустился на землю».

По информации «Российской газеты»,

автор Андрей Васянин